Шла война…

Пишу о детях войны, используя воспоминания моих родителей, мамы моего супруга Лазаревой Нины Ивановны, соседей и знакомых, которых Великая Отечественная война обожгла жестоко и больно. Пишу для тех, кто является правнуками и праправнуками детей войны, пишу для того, чтобы юное поколение помнило и гордилось своими родными, училось у них стойкости и брало с них пример. Только бы успеть донести до сердец самых юных, что всё, что они имеют в жизни, и даже жизнь им подарили прапрадеды и прапрабабушки, отстояв в бою и труде независимость нашей Родины.

Наши родители часто рассказы- вали нам о своём детстве в годы Великой Отечественной войны, а в День Победы их рассказы звучали более трогательно, более ярко, и даже самые шаловливые из нас притихали.

Теперь пришла пора рассказывать мне. Пока жива была моя свекровь Нина Ивановна Лазарева, эту историю о Захаровых ребятишках - так она их называла, я слышала сотни раз.

...По снежной дороге, потемнев- шей от весеннего солнца, обнажившего клочки соломы, отдельные былинки, проплешины земли, шли двое: девочка лет шести и мальчик чуть постарше, «дети-подснежники», пригрело солнце – на улицу. У девочки сполз чулочек, обнажив голую коленку, из-под платка выбились волосики, закрывая глаза, щекоча бледные щёчки. Ни жгучему ветерку, ни яркому мартовскому солнцу не удавалось нанести румянец на личико девочки. Мальчик бережно, по-братски, держал девочку за руку, сосредоточенно всматриваясь в дорогу, как будто что-то потерял.

Рядом с детьми прыгали воробьи, взбудораженные весенним солнцем, звонко чирикая и перескакивая с одного места на другое. Вдруг мальчик замахал на птиц прутиком, девочка вырвалась и побежала к месту, где только что сидели воробьи. Подбежавший брат осторожно разгрёб прутиком вытаявший из-под снега лошадиный помёт. Лицо девочки озарилось радостью, её красная от холода ручонка потянулась к зёрнышку и тут же его – в рот, а потом ещё несколько раз. Мальчик был доволен, он чувствовал себя мужчиной, добытчиком. Голод мучил и его, урча в животе, и вот уже он прыжком воробья у другой лошадиной кучки. Удача, вот и в рот мальчика попало зёрнышко овса, горькое и пахучее. Так и прыгали они, дети и воробьи, добывая по очереди еду. Шла война… жестокая и кровопролитная...

При каждом случае, когда надо было вразумить своих детей, уберечь их от бездушия, Нина Ивановна начинала этот печальный рассказ. Да, у детей в годы Великой Отечественной войны была своя война, война с голодом, холодом, борьба за выживание. Мальчишка из семьи Захаровых был смелый, бойкий и юркий. Однажды он тихо, по-кошачьи пробрался в дом сосед- ки, которая, как рассказывала Нина Ивановна, в это время задремала на печи. Вынув из печи чугунок с кашей, тут же на шестке её съел. Рассказывая это, Нина Ивановна не делала акцент на плохом поступке, она жалела детишек войны, вот до чего доводил их голод. По полям и лугам в первые весенние деньки, как только зазеленеет трава, бегали полуголодные мальчишки и девчонки в поисках забытых в поле колосков и замёрзшей картошки, съедобных листиков щавеля, семян липы. С коровой семьям жилось полегче, правда, хозяевам доставалось только снятое молоко. Копилась в семьях сметана, из которой получали масло. Масло, шерсть с овец сдавались для фронта. Кормов для домашнего скота не хватало, ведь женщины, занятые на колхозных работах, не успевали заготовить достаточное количество сена в своём хозяйстве. Животные тоже голодали, и коров оставалось всё меньше и меньше. Нина Иванов- на рассказывала, как берегли они свою кормилицу, как в зимнюю стужу заводили её в дом по высокому крыльцу погреться, завалив ступеньки навозом (так делали все). Но не выдержала коровёнка, погибла. Плакали неделю… После этих слов Нина Ивановна замолкала, вспоминая, видимо, ту горестную картину и то время, когда свирепый голод пришёл в их семью.

Если бы не соседка, бабушка Таня Аристова, которая делилась с ними снятым молоком, не выжить бы семье.

Лампы в годы войны почти не зажигали, не было керосина. В семье Молотовой Екатерины Ивановны горел фитилёк. Дети её, а их было четверо, собрались в чулане около шестка. Сегодня их маме повезло, клубочек шерстяной пряжи обменяла у одинокой женщины на картофелину. Поставила Екатерина на шесток таганок-треногу, на таганок – чугунок с водой, положила под таганок щепки, разожгла их. Огонь детишек заворожил, глазёнки голодные блестят, ждут терпеливо. Забулькала в чугунке вода, мать бросила в кипящую воду натёртую вместе с кожурой картошку. Вот она, долгожданная картофельная «затируха», уже булькает, сейчас будет готова. Вдруг у таганка отломилась ножка, чугунок упал, и всё варево – на шесток. «Господи, да что же это такое?!» – только и воскликнула мать. Дети зарыдали...

Муж Екатерины умер в госпитале в блокадном Ленинграде в марте 1942 года, слёзы по нему она уже выплакала. Блокада для неё была здесь, голод взял её с детьми в кольцо. Голодных детей уложила спать, им не спалось долго. В избе ещё пахло варевом, запах будоражил и издевался. На печи, где спали мать и дети, было уже холодно, остыла печь, ведь дрова в семье экономили, запасы заканчивались. Летом Катерина с сыном Колей несколько раз ездили на одноосной тележке в лес за хворостом и сучьями, да много ли привезёшь дровишек на себе, чуть в горку – сил не хватает. Ездили утром рано, до колхозной работы, путь далёкий – туда и обратно километров 10 будет. Младшие дети заснули, а Коля всё думал, как помочь семье, как выжить, он ведь теперь за старшего, ему уже 13 годков. Осенью Коля с сестрёнками вскопали участок земли. Они хоть и девчонки, но помощницы хорошие. Самой младшей Татьяне было 10 лет. Вот она на фотографии сидит на стуле, грустная и напуганная. Ковыряли лопатами землю, как могли, и это не дачную грядку, а полосу земли за домом площадью в 17 соток. Голодный Коля думал, что посадить или посеять весной, где бы взять семена. С этими мыслями он и заснул. А их матушка Катерина всё вздыхала и молилась за детей, за погибшего мужа, за Победу.

Шла война... В каждой семье своя, с холодом и голодом, с потерями близких, и общая для всех, с изнурительными работами на полях и заводах, кровопролитными боями на фронтах, со зверствами фашистов на оккупированных территориях, с большими потерями и с великой верой в Победу.